Я (не) русский: репортаж с выставки Made in Russia Expo ’24

Пару месяцев до выставки всем коллегам по интерьерному цеху, с которыми я общался, казалось, что назвать выставку о российских производителях на чистом русском языке «Маде ин Раша экспо» — это некая издевка, но руководитель проекта Анна Муравина очень опытный специалист и она ни в чем не ошиблась — это был выверенный ход истинного профессионала, тонко чувствующего индустрию. Именно такое название отражает истинный запрос русского дизайна, а именно — всяческие его попытки таковым, то есть русским, не быть.

А помнишь, как все начиналось?

Отвлекшись на минуту нужно заметить, что тренд на русское, буйным цветом расцветший десять лет назад, успел уже превратился в тыкву развесистую клюкву — только ленивый спикер не рассказывает про «русский код», а модельер или дизайнер не «переосмысляет» всё в русском ключе от фуфаек и кокошников до посуды и мебели, что само по себе было бы не утомительно, если бы в большинстве случаев не отдавало сувенирными магазинами Арбата и торговыми рядами Измайловского рынка. Безусловно, встречаются и талантливые работы, но исчезающе редко. Если еще несколько лет своего рода моду на русское задавала только слегка уже увядшая «ТрынТрава», то на прошлой неделе прошли одновременно «Маде ин Раша экспо» на «Винзаводе» и выставка «Русский дом» в IRRI-Loft.

Бусы и зеркальца

Но вернемся к объекту репортажа. Не все, как дизайнер Дарья Василькова, умеют правильно носить кокошник и делать авторскую плитку с оригинальными мотивами, талантливую, но описываемую как «русский азулежу» (журналистам белый с синим в Португалии кажется совсем не таким, как в нашем Гжельском кусте, лучше он, добрее что ли. На самом деле азулежу, конечно, арабский, но кто из пишущей братии нынче отвлекается на детали?). Большинству великое искусство интерпретации, в том числе русских мотивов, не просто недоступно, оно отвергается в угоду «трендам», по сути созданным для того, чтобы продать побольше одинаковой продукции. В дизайне интерьеров это однообразие особенно заметно. И нет бы выделиться — ведь каждый первый дизайнер говорит об индивидуальности и «авторских интерьерах», на практике создавая одинаковые пространства в духе нового евроремонта, где преклонение перед европейским «самым лучшим» пластиком слилось с воспитанным Советским Союзом коллективизмом и желанием не светиться и быть как все. И в каком-то смысле «Маде ин Раша экспо» продемонстрировала нам все разнообразие такого однообразия.

Начнем с того, что едва ли в списке экспонентов было довольно мало компаний с адекватными русскими названиями — таков на самом деле «русский код» сегодня. Даже Natalya Kozhedub на своем стенде делает поклон в пояс английскому спеллингу, как бы опасаясь, что кириллица удешевит ее предметы. Возможно суть этого феномена в том, что русские, точнее российские компании, пытаются заместить собой иностранные марки в вечном соревновании, но им неинтересно иметь собственное лицо, они хотят именно «замещать», а не делать свое. Эти отношения условных колонии и метрополии сложились очень давно и прочно зацементировались в «святые девяностые», то есть начались не вчера. Это всё отложенные эффекты. Помню стенд на Maison & Objet в 2003, где был русский спецпроект. Во-первых, то, что он был русским, я узнал из пресс-релиза, а во-вторых, выбирая фотографии для репортажа, больше всего я поразился тому, что не было ни одной русской надписи. То есть, никто даже не пытался погрузить французов в пресловутый exotique à la russe, который вполне можно было показать сверхэффектно — одного наследия Эрте или Дягилева хватило бы на весь выставочный комплекс Nord Villepinte. Но нет, демонстрировалась интерпретация того, как видят русские себя самых глазами иностранцев. В данном случае ответ на это «как» был: скучными и местечковыми, как и положено колониальной окраине.

Это, напомню, было больше двух десятилетий назад. Но ничего не изменилось в сознании — мы стыдимся кириллицы, воротим нос от намеков на «хохлому» и «лубок». Как будто авангарда, конструктивизма, всего того великого, что было в советском и русском дизайне, никогда не существовало. Когда при участии государства создается «Агентство креативных индустрий» (в названии которого нет ни одного русского слова), которое вместо встреч проводит «митапы», то возникает простой вопрос — какую именно страну оно представляет?

От себя настоятельно рекомендую организаторам выставки или АКИ позвать спикером Гошу Рубчинского, чтобы он научил русских дизайнеров не бояться использовать модную у американских рэперов и японских модельеров кириллицу.

Эх, раз да ещё раз

В остальном, хочется написать что-то хорошее о выставке, хотя бы из искреннего уважения к огромной работе, проделанной организаторами и руководителями, не только вытащивших на экспозицию кучу поставщиков и дизайнеров, но и организовавших достаточно насыщенную программу, пестрящую известными именами. Однако мы все это уже видели и проходили — выставка ArtDom, в которой, как шутили между собой дизайнеры, не были ни Арта, ни Дома, начиналась так же. Скажу больше — даже отдельные ее экспонаты по прошествии нескольких лет перекочевали на «Маде ин Раша экспо».

Действительно ярких стендов было немного, хотя в целом уровень выставки по сравнению с тем, что происходило на «Винзаводе» раньше, был выше на голову — видно, что компании начали вкладываться в стенды. Производители окон и мебели VitHouse сделали странный, но запоминающийся стенд (и параллельно устроили антирекламу своей мебели, громко переживая, что петли не выдержат дверцы их винного шкафа, открытого на распашку). Be Home Елены Поворовой поставил огромные шкафы-трансформеры с действующим биокамином, который добавлял градус к и без того теплой атмосфере в подземелье «Винзавода» — посетители, раздвигающие перегородки над ним, сразу становились как помидор, и ретировались в другую более «освежающую» часть стенда. Производители и поставщики дерева WoodStock сделали, пожалуй, самый дизайнерский стенд выставки — русские кресла в немецкой деревянной (без шуток) ткани, лаконичная мебель и бар — думается, даже без последнего ажиотаж на стенде не спадал бы, при том, что сам стенд был расположен в дальнем тупике. Вообще, как раз нарезку стендов можно назвать самым большим минусом — она была, по мнению всех экспонентов, с кем мне довелось поговорить, цитирую, «чудовищной» или «адской» — узкие проходы, небольшие стенды, переполненные людьми, под стенды были распроданы даже коридоры, что создавало отдельные неприятные впечатления. Причем, на выставке не было ни одного туалета. (Дизайнеры, дарю идею для стенда на следующей выставке!) Отчасти это специфика пространства, но ведь и организаторы не первый и не сто первый раз встречаются с подземельем «Винзавода». При этих недочетах — тесноте и духоте, посетителей было действительно много, как профильных, так и тех, кто решил себе что-то присмотреть. И это притом, что первая сессия и билеты были довольно дорогими.

Казаться, а не быть

В завершении скажу о самих экспонентах. Повторюсь, уровень стендов, как и самих производителей, вырос, но за исключением нескольких ярких выставочных «комнат», экспозиция демонстрировала, с одной стороны, русских мастеров и российские фабрики, а с другой, абсолютную беспомощность их маркетинга, так как все было сделано как под копирку. В стенды вкладывалось откровенно мало идей, подчинялись они прежде всего застройке. Если батареи — то все в батареях, если ковры, все в коврах, если лампы, то как в салоне «свет для дома». А если кто-то, просто имея свой стиль, гнет свою линию (как, например, краски Mallers и «Ампир-декор», разрисовывая все граффити), то большинство все еще не поняло, что привлечение даже не самого известного дизайнера поднимет качество стенда совсем на другой уровень. Собственно, это то, чем и отличаются условно дизайнерские выставки от условно промышленных — первые демонстрируют мебель в контексте интерьера, давая сразу идеи ее применения, вдохновляя профессионалов. Вторые просто демонстрируют свою продукцию, как в магазине, — подходи, смотри на бирку, покупай.

Именно на это подписались экспоненты и никто не обманул ожидания профессиональных посетителей. Никто не обещал им русского дизайна, им обещали то, что сделано в России, иногда из иностранных компонентов по иностранным же лекалам, на что непрозрачно намекал английский в названии. В рамках этой философии, логичным является «благородная цель» большей части нашего дизайн-сообщества как такового — она не в том, чтобы открывать новое и делать жизнь клиентов удобней, а в том, чтобы поднять до максимума цену квадратного метра, в данном случае, выставочного.

Материал дополняется…