В запутанных улочках Ордынки есть очень приятное место — буквально в минуте от Третьяковской галереи притаился двор с небольшим сквером. Тут чувствуется дух старой Москвы, потому что само место, которое называлось раньше Перепёлкиным тупиком, живет своей жизнью как минимум с XVII века. Именно здесь на месте бывшего доходного дома возведен жилой комплекс Barkli Gallery — фасады деликатно апеллируют к стилю московской застройки начала прошлого века, но чуть более торжественной, со светлым камнем и крупной раскладкой окон. Это один из самых престижных и люксовых домов Москвы: лобби занимался Марсель Вандерс, а базовую отделку квартир и трех роскошных пентхаусов «Нью-Йорк», «Лондон» и «Шанхай» разработал британский дизайнер Тим Шеперд и компания Aedas.
Марии Бахаревой сначала в работу достался «Лондон», а потом и «Шанхай» — большой пентхаус с яркой и специфической отделкой: у Шеперда получилась довольно яркая эклектика, в которой смешана «варварская восточность» дягилевских балетов, текстильные обивки, отсылающие к моде, и некая игра в китайскую историю с рисунками шань-шуй на лаковых дверях и тому подобным.
Всё это было создано качественно, но в рамках девелоперского проекта, поэтому требовалось не просто наполнить интерьер, а переосмыслить его и привести в соответствие с пожеланиями конкретного клиента — известного бизнесмена.
Почти 300 квадратных метров с довольно щедро нарезанными помещениями требовали убедительных декоративных решений. Из-за основы, созданной застройщиком, было ясно, что чистую «китайскую историю» тут не создать (хотя в практике Марии было и такое), поэтому архитектор обратилась к ар-деко как стилю, изначально вдохновленному западным видением восточной экзотики. Поэтому весь интерьер стилистически поделен на своего рода комнаты-«шкатулки», за дверями каждой — свой «сюрприз» с необычными деталями, приемами, искусством и мебелью. В гостиной — стилистика оригинального микса этнических и колониальных мотивов, легкими мазками вписанная в основу из современных предметов и лаконичной отделки с элементами ар-деко, проявляется максимально: просторную диванную группу украшает лаковое панно в японском стиле, а прямо напротив в столовой как парафраз к нему находится панно, остроумно переосмысляющее одну из ажурных решеток Эдгара Брандта с классическим мотивом «японские журавли». К «европейским» деталям, напоминающим о колониальном стиле, можно отнести редкую в российских проектах стену-гармошку со вставками из патинированных зеркал, открывающуюся большим окном подачи в обособленную кухню-пенал.
Градус ар-деко повышается по мере приближения к кабинету. Напротив его раздвижных дверей — действующий дровяной камин с лаконичным классическим порталом и диванная группа, которая собрана вокруг ковра Manufacture de Tapis de Bourgogne, сотканного на заказ. Эту зону от кабинета ненавязчиво отделяет комод с отделкой из селенита и лазурита, выполненный мастерами фабрики Mrs Ruby по эскизам Марии. Он задает соответствующий высочайший градус парадности и является, по сути, квинтэссенцией стиля ар-деко. Высокие, в потолок, раздвижные двери, ведущие в кабинет, обтянуты ярко-синей тканью Dior, отсылающей к синей кобальтовой росписи цинхуа.
В кабинете «китайские» цитаты не настолько явные, например, темные шторы с рисунком туаль-де-жуи, которые изначально появились как переосмысление французскими печатниками сцен на китайских и иранских вазах. Над рабочим столом с металлическими деталями в окружении лаконичных металлических же витрин расположено панно «Космос», выполненное в подражании «лаковому» стилю Эрте. Напротив на комоде необычная сова, будто «прилетевшая» из французских салонов 1920-х годов. И панно, и скульптура были созданы под руководством архитектора именно для этого кабинета. Однако такие предметы в этом проекте скорее правило, чем исключение: буквально для каждого помещения были подобраны особые приемы и нетривиальная мебель, многие предметы, в том числе искусства, выполнены на заказ. Например, в главной спальне, для которой было изготовлено еще одно лаковое панно с мотивом «сосна в полнолуние», комоды обтянуты тканью Dedar с китайским пасторальным сюжетом, из этой же ткани сшиты и шторы, и декоративные подушки. И так почти в каждом, даже самом небольшом, второстепенном помещении. «Для меня не существует деления помещений на парадные и утилитарные. И санузлы, и гардеробные, и даже кладовые должны быть красивыми!» — говорит Мария Бахарева. И действительно, небольшими, но запоминающимися комнатами, отделанными филигранно и с большой любовью, являются, например, разноцветные гардеробные, которые были изготовлены по эскизам Марии местными мастерами в тонах, сочетающихся с отделкой тех комнат, к которым они относятся. В гостевом санузле можно увидеть две небольшие картины с японскими мотивами, но в импрессионистской подаче, и интересно, что в качестве материала были использованы фрагменты обоев ручной работы, которые выпускает мануфактура Яны Светловой.
«Я всегда кропотливо подхожу к выбору аксессуаров, мелочей. Но тут потребовалось нечто большее, так как почти все предметы искусства были созданы специально для этого проекта. Честно признаюсь, декорировать объекты, наполнять их деталями и акцентами — это для меня особенное удовольствие. Иногда самые, казалось бы, незначительные детали и их сочетания задают правильный тон интерьера, делают ощущения от него на порядок мягче или, напротив, торжественнее, но неизменно интереснее. Поэтому последние легчайшие декоративные штрихи так важны. Именно они позволяют поднять качество интерьера на самый высокий уровень, чего, конечно же, требовал такой неординарный проект как этот», — подводит итог архитектор Мария Бахарева.